 |
О тарифной политике, инвесторах и ФОРЭМ
рассуждает председатель РЭК
Ленинградской области
В последние годы тарифная политика государственных органов в электроэнергетике вызывала много вопросов среди как производителей энергии, так и потребителей. Производители считают, что региональные энергетические комиссии (РЭК) не дают им установить реально требуемые тарифы, потребители – что РЭК завышают тарифы.
Золотой середины пока нет, а ведь основной задачей, стоящей перед РЭК, является достижение баланса экономических интересов производителей электрической энергии и потребителей.
О том, как региональная энергетическая комиссия Ленинградской области решает проблемы установления тарифов, нашему корреспонденту рассказал председатель комиссии Лев Хабачев.
- Лев Давидович, согласно рассматриваемому во властных структурах новому пакету законов об электроэнергетике, тарифы на электроэнергию будет диктовать рынок. Получается, что РЭК в их нынешнем виде станут не нужны?
— Никто РЭК не собирался ликвидировать. До 1 января 2005 года продолжает действовать закон № 41-ФЗ, согласно которому сохраняется нынешняя структура регулирующих органов. После этого срока правительство должно будет определить новую структуру органов регулирования с учетом Указа Президента России о едином тарифном органе, координирующем тарифообразование в естественных монополиях.
Давайте говорить о нас – РЭК Ленинградской области. Сейчас мы занимаемся подготовкой программы ликвидации перекрестного субсидирования, когда промышленные потребители оплачивают электроэнергию по завышенным тарифам, а население – по заниженным. Федеральная энергетическая комиссия собирает предложения регионов по программе, а затем будут выработаны рекомендации по ликвидации перекрестного субсидирования на федеральном уровне. По нашим планам, а я думаю, что они близки к реальности, ликвидировать перекрестное субсидирование удастся только вместе с окончанием реформ в жилищно-коммунальном хозяйстве, когда население начнет оплачивать коммунальные услуги в полном объеме. Сегодня правительство называет сроком окончания реформ в ЖКХ только 2008 год. И абсолютно понятно, почему на реформу ЖКХ отводится столько времени: слишком она будет жестокой для населения.
Пока же из-за низкой зарплаты населения правительство страны вынуждено сдерживать тарифы на электро- и теплоэнергию. Следовательно, сохраняются условия для существования перекрестного субсидирования. И все идеи – то же Постановление Правительства РФ № 226 «Основы ценообразования в отношении электрической и тепловой энергии в Российской Федерации», которое требовало одномоментной ликвидации перекрестного субсидирования, – нуждаются в существенной корректировке в соответствии с реальной действительностью. Фактическое сохранение элементов социализма в жилищно-коммунальной сфере – это основа существования перекрестного субсидирования.
- Но в некоторых регионах РЭК уже ликвидировали перекрестное субсидирование и подняли тарифы для населения до уровня промышленных.
— Во-первых, тарифы на электроэнергию для населения должны быть раза в полтора выше, чем для промышленности. Во-вторых, и все это хорошо знают, те регионы в европейской части России, которые действительно подняли тарифы для населения до 1,2-1,3 рубля за киловатт-час, подверглись жесточайшей критике Госдумы. И сейчас прокуратура осуществляет проверки по всей территории страны и отменяет постановления региональных комиссий.
Объяснение такой позиции государственной власти может быть следующим. Допустим, в нашем регионе прожиточный минимум составляет примерно 1800 рублей, а средний душевой доход по Ленинградской области где-то 2800 рублей. Разрыв очень небольшой, не позволяющий резко поднять тарифы. Для того чтобы довести тарифы на электроэнергию до экономически обоснованного уровня, необходимо увеличить их для населения в два раза, для промышленности – на 30%. Но поднятие тарифов в два раза требует и увеличения доходов минимум в два раза. Ведь рост тарифа на энергоносители повлечет за собой повсеместное подорожание и услуг, и продуктов. Поэтому сегодня невозможно в одночасье отказаться от перекрестного субсидирования.
Следующее – пока будет сохраняться такое положение дел, будет сохраняться и проблема гарантирующего поставщика. Какая-то энергоснабжающая, сбытовая или сетевая компания (это вопрос еще нерешенный) должна будет взять на себя функции гарантированной поставки электроэнергии субсидируемым группам потребителей, которых остается очень много: сельские жители, садоводы, малоимущие и прочие. В перспективе, после создания свободного рынка электроэнергии, рядовой потребитель может оказаться в бесправном положении, ведь поставщики электроэнергии захотят работать с платежеспособными предприятиями, а не с населением в регионах с низким уровнем собираемости платежей за электроэнергию.
И это серьезная проблема. Во всем мире госзаказ гарантирует финансирование. К сожалению, в России таких гарантий никто дать не может. Даже нынешние законы о социальной поддержке ветеранов и малоимущих не гарантируют 100-процентной бюджетной поддержки. Не факт, что в будущем такая поддержка будет обеспечена гарантирующим поставщикам. И они могут решать свои финансовые вопросы за счет населения, подняв сбытовую надбавку в тарифе. Необходимо будет регулировать величину сбытовой надбавки, чем и будут заниматься РЭК.
Далее. РЭК вскоре займутся и новыми видами работы. В любом варианте реформирования в электроэнергетике будет существовать монопольная сфера деятельности: услуги по транспорту в электрических сетях. Определение платы за транспорт в сетях ниже 110 кВ станет прерогативой региональных энергетических комиссий.
В перспективе у нас обязательно появится и такая деятельность, как регулирование качества поставок электроэнергии, надежности энергоснабжения. Сегодня мы этим занимаемся постольку поскольку – фактически вопросы качества отданы на откуп энергоснабжающим организациям. В нынешнее время, когда не обеспечиваются в полном объеме необходимые для модернизации оборудования инвестиции, а существующее оборудование не позволяет поставлять качественную электроэнергию, я, как глава РЭК, понимаю потребителей, но не могу требовать невозможного от энергоснабжающей организации. Когда мы доведем тарифы до экономически обоснованного уровня, появятся совершенно иные требования к энергоснабжающей организации, а потребитель действительно получит возможность и полное право требовать надежного энергоснабжения, качественной электроэнергии. И кто-то должен будет следить за соблюдением договорных отношений, частью которых является качество услуг. Думаю, таким органом станут РЭК.
- Но не будут ли тогда РЭК переименованы в региональные службы энергетической безопасности, ведь они возьмут на себя очень много функций?
— Нет, скорее всего, развитие событий пойдет в другом направлении. Недавно на федеральном уровне был провозглашен лозунг о создании единого тарифного органа, который должен координировать процесс изменения тарифов в естественных монополиях. И движение в этом направлении начато. ФЭК уже сейчас занимается регулированием тарифов на транспорте, в аэронавигационном и портовом обслуживании.
В Ленинградской области такая работа ведется с 2000 года. РЭК Ленобласти лучше именовать Региональной Регулирующей Комиссией, поскольку мы занимаемся не только электроэнергией, теплоэнергией, газо- и водоснабжением, но и надбавками на лекарственные препараты, детское питание, услугами пригородного транспорта, тарифами на работу ветеринарных служб и так далее. Кроме того, губернатор Ленобласти постоянно нацеливает нас на контроль и экономическую экспертизу ценового регулирования в муниципальных образованиях. Причем мы не занимаемся работой бывшего комитета по ценообразованию. Тот собирал информацию о ценах и осуществлял контрольные функции, чтобы кто-то тайком не завышал цены. Мы – регулирующий орган, формирующий нормальные, экономически защищенные взаимоотношения между поставщиком продукции или услуг и потребителем.
- В свое время Вы говорили, что работать с вертикально интегрированными компаниями удобно. Но энергореформа идет по пути образования горизонтальных структур. Ваше отношение к горизонтальному разделению изменилось или Вы просто воспринимаете это как данность, с которой необходимо мириться?
— Нет, мое отношение не изменилось. Это вечная проблема, что лучше: вертикальная интеграция, позволяющая концентрировать финансовые и материальные ресурсы ряда субъектов рынка, либо горизонтальное разделение субъектов по функциям, в данном случае, на производство электроэнергии, транспорт и сбыт плюс включение механизмов конкуренции.
Надо совершенно четко понимать, что на уровнях тарифов очень мало отражается сама разница между горизонтальной и вертикальной интеграцией. Уровень тарифа определяется исходными затратами на топливо, покупную энергию, трудовые ресурсы, ремонты и очень важной в настоящее время инвестиционной составляющей. В конечном итоге встает вопрос, что на данном этапе эффективнее и важнее: сконцентрировать все ресурсы и направить их на решение наиболее острых проблем или за счет децентрализации и включения механизмов конкуренции облегчить доступ частного инвестора на рынок?
Особенность вертикально интегрированной структуры такова, что она не любит, когда другие инвесторы входят на рынок. При разделенных функциях, то есть при горизонтальной интеграции, как показывает опыт в любой сфере экономики, рынок становится более свободным, действительно конкурентным, и в этом плане он способствует уходу от прямого государственного влияния и приходу частных инвестиций. Но проблема заключается в том, – это мое личное мнение – что поскольку мы задержались с развитием реформы жилищно-коммунального хозяйства плюс нам в наследство досталось большое число малоэффективных сельскохозяйственных и промышленных предприятий, у нас потенциально сохраняется значительный источник неплатежей. В этой ситуации, если существует достаточно устойчивая в финансовом отношении вертикальная структура, ей легче переносить бремя неплатежей, она будет продолжать преобразовательные инвестиционные программы для повышения надежности.
Сейчас мы имеем действительно устаревшие электрические сети и станции. Это не просто слова, с этим мы сталкиваемся каждый день. И существует огромная потребность в реконструкции сетей. При горизонтальном разделении имеется определенная опасность, что вновь создаваемые рыночные структуры могут не справиться с проблемой неплатежей и это может оттолкнуть частных инвесторов.
- Если говорить о Ленинградской области, насколько привлекательны сейчас объекты энергоснабжения для инвестиций?
— Мы пока фактически не привлекали внешние инвестиции — мы не могли до настоящего времени гарантировать их возврат. Прямые же инвестиции заложены в тарифы «Ленэнерго», муниципальных предприятий энергетических сетей. Единственный, пожалуй, на сегодня пример внешних инвестиций в «Ленэнерго» – это кредиты Европейского банка реконструкции и развития на постройку ТЭЦ-5 в 40 млн долларов.
Но сейчас, с моей точки зрения, мы реально подошли к тому моменту, когда «Ленэнерго» может перейти на внешние, более дешевые по сравнению с собственными затратами предприятия источники инвестиций. Достаточно сказать, что по объектам «Ленэнерго» на территории Ленинградской области мы вышли на рентабельность порядка 13%, а собственные инвестиции у нас уже достигли 27-30 миллионов долларов в год. Такие объемы означают, что «Ленэнерго» может значительную часть инвестиций получать за счет привлечения внешних инвестиций, внешних займов – банковских кредитов, выпуска своих облигаций и пр. А РЭК Ленинградской области через тариф гарантирует возврат этих инвестиций.
- То есть РЭК – государственный орган – помогает частной компании?
— Мы помогаем не частной компании. Мы помогаем потребителю. Внешние долгосрочные заимствования уменьшают нагрузку на тариф и тем самым выгодны конечному потребителю.
- Специалисты считают, что для прихода внешних капиталов необходимы определенные тарифы на электроэнергию, причем далеко не низкие.
— Если иметь в виду внешние инвестиции, когда частный инвестор сооружает собственный энергообъект и хочет реализовывать вырабатываемую его источниками электроэнергию, то для возврата вложенных средств она действительно не может продаваться в данном регионе по цене ниже трех с половиной – четырех центов за киловатт. Это минимальный уровень тарифа, при котором вложения выгодны.
Мы же говорим о другом способе привлечения внешних инвестиций – через возврат этих заемных средств в тарифах. Мы можем себе это позволить и при более низком тарифе, поскольку в большом объеме реализации электроэнергии есть возможность разместить эти заемные средства достаточно безболезненно для потребителя. В 2003 году объем реализации электроэнергии в Ленобласти составит более 200 миллионов долларов. И совершенно ясно, что 10-15 миллионов долларов привлеченных инвестиций мы спокойно можем помещать в тарифы, увеличивая их совершенно незначительно.
- Какие объекты в Ленинградской области находятся в наиболее плачевном состоянии, во что нужно прежде всего вкладывать средства?
— Во-первых, в реконструкцию пяти гидроэлектростанций региона, дающих самую низкую по себестоимости энергию, но отрабо-тавших уже по 50 и более лет. Во-вторых, требуется сооружение новых опорных подстанций 110 кВ в бурно развивающемся Всеволожском районе, реконструкция и замена действующих подстанций в Тосно, в Тихвине, в Сосновом Бору. Большой объем работ в связи с развитием портовых сооружений предстоит выполнить в Выборгском районе. Развитие экономики Ленобласти уже сейчас требует строительства десяти новых ЛЭП 110 кВ.
Видна необходимость усиления сетей более высокого напряжения 330 кВ, хотя это выходит за рамки проблем, входящих в компетенцию региональной энергетической комиссии. Ну и, конечно, нужна массовая реконструкция сетей более низкого напряжения 0,4-10-35 кВ.
- Хватит ли денег?
— В принципе мы уже вышли на такой объем прямых инвестиций, когда можно начинать решать эти проблемы, хотя стоимость одной подстанции 110 кВ колеблется от 150 до 300 миллионов рублей. Сегодня на электрические сети можем выделять порядка 600 миллионов рублей ежегодно. Что касается гидростанций, то, наверное, здесь необходимо говорить о привлечении заемных средств, так как требуется гораздо большее финансирование.
- Каковы тарифы в Ленобласти, если сравнивать их с тарифами в регионах европейской части России?
— Ближе к среднему, но чуть-чуть пониже. Городское население области платит 0,85 руб. за кВт·ч, сельское – 0,6 руб. Тарифы для промышленных предприятий дифференцированы в зависимости от используемого напряжения и составляют от 0,9 до 1,14 руб. за кВт·ч.
- Вы считаете, что на данный момент это оптимальные тарифы?
— Во всяком случае, это те тарифы, которые позволяют населению достойно существовать. Что является признаком удовлетворенности тарифами? Обратная связь. А к нам, кроме как от садоводов, практически не поступает жалоб от населения. Значит, есть определенное соответствие между уровнем тарифа и уровнем дохода. Что касается промышленных тарифов, то динамика развития промышленности также говорит о том, что тарифы не являются тормозящими.
- В последнее время между главой РАО «ЕЭС России» Чубайсом и советником президента Илларионовым идет дискуссия о системе тарифообразования в российской электроэнергетике. Илларионов считает необоснованным стремление РАО добиться повышения тарифов и приводит примеры, согласно которым стоимость электроэнергии для промышленных потребителей России практически равна таковой в Германии. Специалисты РАО говорят о заниженных тарифах и об отсутствии у предприятий стимулов экономить электроэнергию... Кто прав, на ваш взгляд?
— Главная задача тарифа – обеспечение развития энергетического сектора, поддержание его работоспособности для надежного энергоснабжения потребителей. С этой точки зрения тарифы должны быть такими, чтобы они позволяли включать необходимые инвестиции – нормальную амортизацию фондов, своевременные капиталовложения. И то и другое определяется стоимостью современного энергетического оборудования и строительно-монтажных работ. И смею уверить, что в этих областях мы почти вплотную приблизились к мировым ценам. Вот поэтому нам и необходимы высокие тарифы.
Илларионов же начинает сравнивать уровень тарифов с нашей заработной платой. Я повторюсь, но наша заработная плата в значительной мере зависит от социализма в жилищно-коммунальном хозяйстве, где до сих пор в стоимость коммунальных услуг не включается амортизация для воспроизводства основных фондов. То есть мы заведомо продолжаем губить нашу инфраструктуру.
В результате мы вынуждены поддерживать вот такую внутренне перекошенную систему цен, в которой есть несоответствие между тем уровнем тарифов, который нужен для того, чтобы можно было покупать качественную промышленную продукцию, привлекать классных строителей, монтажников, эксплуатационников, и тем уровнем тарифов, который соответствует нашим доходам.
- В последнее время многие крупные промышленные предприятия предпочитают либо покупать часть электроэнергии для своих нужд на ФОРЭМ, либо строить свои источники электроэнергии. Соответственно, у энергокомпаний появляется избыток электроэнергии и, по идее, тариф должен снижаться. Но этого не происходит, более того, энергетики просят повысить тарифы. Почему?
— В России рынок электроэнергии устроен так, что большинство АО-энерго докупают часть энергии на ФОРЭМ. И если потребители сами покупают электроэнергию на федеральном рынке, то соответственно энергосистема вынуждена покупать меньше энергии. Но в то же время она и продает энергии меньше. При этом однозначно вырастает тариф для оставшихся потребителей, поскольку на них ложатся затраты на содержание электрических сетей, которых не становится меньше. Эта проблема усугубляется тем, что если кто-то из потребителей уходит на ФОРЭМ, то нагрузка перекрестного субсидирования опять же падает на оставшихся.
Поэтому мы всеми силами пытаемся сдерживать уход потребителей на федеральный оптовый рынок, включая в региональный тариф на услугу по транспорту и составляющую перекрестного субсидирования. Не потому что так любим АО-энерго или «Ленэнерго» в конкретном случае, а потому что понимаем, чем обернется уход крупных потребителей на ФОРЭМ – ростом тарифов. С моей точки зрения сегодня на ФОРЭМ должны работать только энергосистемы.
Вот когда мы выйдем на экономически обоснованный тариф, когда любой тариф на любом уровне будет строиться из цепочки «производитель – услуга по транспорту – услуга по сбыту» и каждый станет платить реальную цену: и население, и промышленность, – тогда будет абсолютно все равно, где покупать электроэнергию.
Что касается собственных генерирующих установок, то каждый промышленный потребитель сам решает, необходимы ли они. Когда промышленные тарифы достигают 3-4 центов, для мелких потребителей становится выгодным ставить собственные установки. Но опять же: после установки собственного генератора потребитель покупает меньше энергии на региональном рынке, а, значит, оставшиеся должны будут платить больше. Но это уже настоящий рынок, который невозможно регулировать.
|  |
